В 1835 году министр финансов граф Канкрин получил из Баварии вместе с дипломатической почтой небольшую посылку. В ней находились пятнадцать памятных баварских талеров, предназначенных для коллекции Петербургского монетного двора. Один из них, многопортретный, под названием «Благословение небес» особенно понравился графу.
Возникла мысль о преодоление предубеждения Николая I к его изображению на монетах. В результате Горный департамент, в в ведении которого был Монетный двор получил секретное предписание тайно изготовить штемпели монеты с портретом императора на аверсе и и царицы с семерыми детьми на реверсе. О позирование царственной семьи граверу не могло идти и речи, поэтому граф Канкрин позаимствовал у своего знакомого князя Голицына табакерку с миниатюрами некоторых Великих Князей и Княжен. Он сумел также достать немецкие литографии царицы и ее дочерей, а профессор Павел Уткин, лучший гравер двора, часами разглядывал портрет Императора в Аничковом дворце. Предполагаемые монеты должны были не только по-иному выглядеть, но и иметь другой номинал - полтора рубля. Николаю I было объяснено, что многие иноземные государства чеканят такие монеты для ограниченного использования - в качестве подарка. Идея императору понравилась. Он самым дотошным образом рассмотрел представленные ему пробные оттиски и внес целый ряд существенных замечаний. Особенно его раздражало то, что императрица на монете выглядит чересчур старой. Все замечания были Уткиным неукоснительны исполнены. На новом образце сам император был тщательнее подстрижен, лицо приподнято. Императрица избавилась от двойного подбородка, выражение лица стало чуть теплее. Новые оттиски Николай I одобрил, велел штемпели закалить и отчеканить сто первых полуторарублевиков, а все бракованные монеты и пробные оттиски переплавить.
Пятьдесят первых монет были переданы царю, а следующие пятьдесят - министру финансов. Этих монет, как водится, не хватило. Уже в следующем году Канкрин писал государю, что многие выдающиеся личности хотели бы иметь столь редкий подарок, а монет не осталось ни одной. Николай Павлович велел отчеканить еще пятьдесят монет, затем еще пятьдесят. Известно, что и через десять лет Монетный двор иногда получал указание отчеканить несколько полуторарублевиков, получивших название «семейных». Потом штемпели износились и чеканка таких монет прекратилась сама собой. В Эрмитаже, а также в коллекции Смитсоновского института в США хранятся и золотые «семейные» монеты, которые получали только дети императора, а среди нумизматов ходят слухи о еще одном золотом экземпляре, который ходит по коллекционерам в России. Никто, правда, его так и не видел. Как бы там ни было, эта монета сегодня безусловная редкость и мечта любого коллекционера, хотя достать ее можно - это всего лишь вопрос денег, как и почти все в этом мире.
