Наши поисковые опусы

[Сармат]

Уважаемые друзья!  Практически каждый из нас горазд литературным языком (ну, и не литературным тоже ), посему предлагаю все наши тематические рассказы на поисковую тему объединить под одним названием, и повествовать о всем интересном и увиденном, тем более предпосылки для создания подобной темы уже более, чем назрели. Как говорится, для затравки, выкидываю свою писанину по данной тематике, раннее опубликованную, но вдруг, кому будет интересно...

ДРЕВНИЕ КАМНИ СТРАНЫ НАПЕЕВ

Ну, вот и сбылась мечта! Повторять сакраментальную фразу классика и добавлять «идиота» не буду, ибо таковым себя не считаю. Мой кум, Олег привез из очередной поездки в Киев металлоискатель «Garret-550», который должен был служить всем моим благим начинаниям в области поиска монет и «прилегающих» к ним «достозамечательностей». Ночи, просиженные в Инете, в поисках подходящей модели и, что самое главное, моё финансовое благосостояние нашли свое финальное завершение. Выбирая между прославленной «аськой» и 550, остановил свое мнение на последнем. Вот оно долгожданное мгновение… Поезд прибывал из Киева поздно вечером, маршрутки из пригорода ходили плохо, но эти факторы не остановили меня, и, презирая все возможные преграды, я приехал в Феодосию, чтобы получить такой долгожданный аппарат.
Добравшись домой и распечатав коробку, определился в сборке и разборке, детально изучил инструкцию и уже был готов рваться в «бой», тем более саперной лопаткой обзавелся в преддверии, заточив ее до состояния катаны. Жена, смотря на все мои манипуляции и взбалмошное состояние, очередной раз вздохнула, дети же безмерно разделяли мое торжество, засыпая вопросами типа: «Пап, а им можно много золота откопать?», «А ты нас с собой возьмешь?»… Дочка вообще готова была ехать на поиски артефактов хоть сейчас, несмотря на позднее время. Охладив немного свой, ну и по ходу её пыл, я разобрал аппарат, бережно сложив его в коробку. Последней мыслью перед сном была мечта о ближайших выходных и соответственно первом выезде…
Сказать, что неделя тянулась мучительно долго, не сказать ничего. Каждый день представлялся гнетущей вечностью, особенно, если погода на улице стояла замечательная. Стараясь приблизить минуты блаженства с МД и лопатой наперевес, стал тщательно готовиться к первому выезду: сделал чехол на катушку и на «мозг», очередной раз наточил лопату и затарился продпайком на будущий выезд. К слову сказать, о намеченной нами к посещению цели. Наш друг, Сергей, корреспондент областной газеты, краевед, любящий Крым до глубины души, предложил поездку в урочище Молбай (Свободное), живописные и красивые места которого по его словам до сих пор хранят отголоски некогда девственной природы. Кстати поблизости от Молбая находится самое высокогорное село Крыма – Пчелиное, высота которого над уровнем моря составляет 660 метров.
Итак, вот она, долгожданная суббота. Ночью не спалось, грезились невиданные дотоле находки (наверное, это всех посещало перед первым копом), да и просто думал, как бы ни проспать. В четыре утра поднялся, проверил очередной раз экипировку, запас воды, и выехал в Феодосию, там должны были встретиться с Олегом.
Февраль выдался на удивление теплым, сухая, ясная погода приятно радовала и обещала хорошее начало. С Олегом встретились на подъезде к городу, я перескочил к нему в машину, закинул вещи, и мы выдвинулись в пгт. Кировское, чтобы забрать Сергея и его друга, Сашу, бывшего нашим общим товарищем.
Заехав в Кировское и подобрав наших товарищей, мы тронулись в путь. Дорога нам предстояла неблизкая, до места езды часа полтора, а особенно если учесть грунтовые дороги, то и по-боле. Сергей, обходивший пешком практически все Крымские горы, как внешнюю, так и внутреннюю гряду, включая предгорья, превратил нашу поездку в увлекательную экскурсию, повествуя обо всех более-менее знаменательных объектах, попадавшихся на нашем пути. Был разговор и об Екатерининских милях – своеобразных колоннах, установленных во времена царственной императрицы на местах ее остановок и ночевок во время путешествий. В свое время в Крыму их насчитывалось около двадцати штук и при Союзе они считались памятниками архитектуры. Ну, а когда пошел безлад, наигранное противостояние Украины и России, недоделки какие-то практически все колонны поваляли. На Украине, признаю к своему глубокому стыду за наше государство, принято памятникам «мстить»…Глупо…Безмерно глупо.… Говорили и о «Блэкки» - по рассказам очевидцев не то плезиозавре, не то гигантском морском змее, обитающем в прибрежных водах Черного моря. Последний раз его видели где-то между Феодосией и Коктебелем.… Более всего меня захватил рассказ Сергея о скифском «городе мертвых» - Геросе. По одному из предположений его возможное местонахождение лежало на нашем пути. В Белогорск, который нам необходимо было миновать, мы поехали по старой дороге через Пролом, место, окруженное горами, и едва мы выехали на дорогу, как Сергей указал мне на равнинно-гористую местность, расположенную справа, на которой отчетливо просматривались курганные группы. Это были и совсем небольшие курганчики, визуально не более двадцати метров в диаметре, и великаны, размерами в сто-сто пятьдесят метров по основанию, гордо возвышающиеся над остальной местностью. Весьма интересной мне показалась группа из четырех курганов, стоящих на горном хребте приблизительно на одинаковом расстоянии друг от друга, и практически одинаковых по высоте. Продолжая рассказ о Геросе, Сергей упомянул, что у скифов существовало поверье о том, что Герос в свое время, был виден с любой точки Крымского полуострова. Это являлось духовной связующей нитью между скифами и их предками. Более того, он привел интересный факт, что как-то, будучи в Нижнегорске, а это северо-восточнее на сто-сто двадцать километров, поднявшись на невысокую возвышенность, он действительно видел эти курганы, правда, при абсолютно ясной погоде. Вот такое труднообъяснимое явление. В разговорах мы незаметно приближались к цели нашего путешествия. За несколько километров до Белогорска, как истинные ценители красоты крымской природы, мы остановились у скалы Поворотной, чтобы запечатлеть поистине прекрасный рассвет.
Миновав Белогорск и с. Красносельское, наша машина свернула на грунтовую дорогу, и тут началось самое интересное. Крымский лес в феврале – само чудо природы! Когда севернее метут метели и задувают всесезонные ветра, в предгорьях Крыма уже начинается весна. Местами из-под прошлогодних пожухлых листьев появляются подснежники и ландыши, птицы переливисто щебечут, дополняя лесной пейзаж каким-то охватывающим душу умиротворением. И запах, запах леса, его нельзя не любить! И самое потрясающее во всей этой картине это…дорога. Размытая в хлам щебенка вперемешку с глиной, периодически чередуется с глубокими лужами в колее. Песня!
Ехать по воле природы нам пришлось недолго. С километр, протащившись на самой низкой передаче, наш «Москвич» хлебнув глиняной жижи, забуксовал в колее, сев дверьми в придорожную грязь. Минут через сорок, нам удалось вытянуть его на обочину. Сергей за это время прогулялся вперед, в целях разведки обстановки и вернулся с неутешительным вердиктом – дальше только пешком. Приняли решение перекусить, дабы не тянуть с собой лишний груз. После, взяв аппараты, воду и некоторые мелочи, тронулись в путь. Честно скажу, даже прогулка в горку была в радость. Места поистине красивые и удивительные! Еще часок пешеходной прогулки на прекрасном свежем воздухе, и мы практически на месте. Вскоре лесная чаща по обе стороны от дороги стала редеть, еще один подъем, и наша группа энтузиастов-пешеходников вышла на достаточно ровный участок грунтовки, хвойный лес значительно отступил, и справа и слева от дороги появились большие поляны, местами уже украшенные зеленой травой.
Сергей, шедший далеко впереди, приостановился.
- Обрати внимание на небольшую рощу справа, - крикнул он мне. Я догнал его, чтобы узнать, чем эта роща так привлекательна. Олег в это время «расчехлил» аппарат и «пикнул» первую находку – немецкую гильзу от карабина.
- Что там? - наконец догнав Сергея, спросил я, кивнув в сторону рощи, до которой осталось не более ста метров.
- Таврские каменные ящики. Возможно, семейное захоронение.
Я ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до маленьких приземистых кустов, в окружении которых покоились древние памятники. Первый ящик находился в метрах пяти от дороги и был самым примечательным. Ровные, словно, вырезанные из гранита известковые плиты находились глубоко в земле, выступая на поверхность на каких-то двадцать-тридцать сантиметров. Тяжелая покровная плита, поросшая ярко-зеленым мхом, была сдвинута в сторону, открывая внутреннее пространство погребального сооружения.
Я присел на корточки, и дотронулся рукой до тяжелого могильного камня. На минуту меня охватило какое-то трепетное благоговение, словно я прошел сквозь толщу веков, и стал одним из древнего племени, которое возвело эти сооружения. Шепот ветра в густом кустарнике и сухой шелест прошлогодней листвы под ногами…Неописуемые ощущения.… И горы, горы, потрясающие в своей холодной красоте с небольшими островками снега на высоких склонах…   
- Здесь археологи раскопки проводили, - Сергей вывел меня из охватившего на минуту состояния блаженства, - как копали, так все и оставили, главное ж подъемный материал, а то, что это могилы предков, не столь существенно, вон, посмотри, - он указал рукой дальше от дороги, - еще несколько ящиков, но состояние такое же, даже хуже.
Я прошел вглубь и, к сожалению своему, убедился в его словах. Разваленные каменные ящики, небрежно, словно ураганом, сорванные плиты и скрип деревьев, под порывами ветра, который венчал картину разорения своей печальной симфонией. Внезапно пришедшее чувство благоговения, сменилось безнадежной тоской. В голове пронеслись печальные образы. Люди.…Сначала церкви рушили, потом чукчей расстреливали за «свастику» на амулетах, потом.… Да много еще чего было потом. Мы гордимся тем, что у нас, по сравнению с теми же «америкосами», есть история, больная, «битая», но наша история, славянская, но, тем не менее, относимся к ней так пренебрежительно, тайно в надежде успокаивая себя тем, что она не иссякнет, и будет вечно делать нам «подарки», как скатерть-самобранка будет вечно кормить изголодавшихся. И как горько становится видеть разрушенные памятники, и думать о том, что через какие-нибудь десять-двадцать лет, каменные ящики без надлежащего досмотра покосятся, заполнятся землей и мусором, которым не преминут их наполнить вездесущие туристы, и некогда святое место предков превратится в банальную свалку. Не знай, я нашего народа, не смог бы даже так и думать, но, увы, действительность другой не будет, что и подтвердили уже валявшиеся на территории могильника пластиковые бутылки и консервные банки.
И смогут ли после этого наши дети и внуки говорить о нас, как о людях сохранивших и уважавших свою историю? Смогут ли они гордиться нами и уважать тех, чей прах уже будет покоиться в земле? Вряд-ли.
Олег с Сашей тоже подтянулись в рощицу, с интересом осматривая могильные захоронения, и как ни странно, вслух озвучили то, о чем я размышлял сам с собой. Сделав несколько фото, и на прощание вновь прикоснувшись к могильным камням, мы вновь вышли на грунтовку и продолжили свой путь. Уже тогда, все дальше и дальше уходя от заповедной рощи, я дал себе обещание, что привезу сюда дочку и сына, и обязательно попрошу их прикоснуться к древним, заросшим мхом камням, чтобы они могли почувствовать дух той тысячелетней истории, которая хранится в самом сердце Крымских гор.
Еще полчаса ходьбы и мы добрели до места наших «земледельческих» изысканий.
- Все, привал, - Сергей присел на ветку ближнего дерева, - здесь, - он указал пальцем на равнинный участок, - в 40-хх годах было поселение, в 50-х оно перестало существовать. Есть варианты с монетами, пробуйте, а мы с Сашей сходим в Пчелиное, навестим друзей, встретимся через 5 часов.
Стало холодать, ветер натянул облака из-за перевала, и погода немного испортилась. Сергей с Сашей пошагали дальше вверх по грунтовой дороге, пожелав нам удачи, и вскоре пропали из виду за толстыми стволами сосен, а мы методично приступили к поиску. Первый поисковый выход это нечто, особенно когда еще не разбираешься, что под катушкой, и копаешь траншеи для стрельбы, стоя с лошади, на каждый маломальский звук. К концу нашего поискового дня я понял три вещи. Первое, что в селе был хороший кузнец и много волов, потому, как накопал полтора мешка воловьих подков. Второе, что тренировка в тренажерном зале на протяжении нескольких часов и рядом не стоит с металлопоиском. Правая рука, мотылявшая аппаратом, отваливалась, от частого приседания и вставания на протяжении пяти часов ноги стали ватными, а и без того вечно ноющий позвоночник, скрипел как телега у плохого хозяина. Третье, что не каждый выезд грозит порадовать находкой. Все наши изыскания привели к находке одной единственной румынской монеты 1931 года и железного проклепанного колеса от немецкого трактора «бульдог», при выкапывании которого, мы с Олегом вырыли воронку в сравнении с которой, воронка от авиационного фугаса массой 500 кг, невинная ямка, и которую потом зарывали обратно, нещадно матерясь на металлическое колесо, безобидно лежавшее в стороне.
Собственно за этим увлекательным занятием нас и застали Сергей и Саша. Раскрасневшиеся от долгой ходьбы, они с увлечением поведали, как лошадка с загадочным для меня именем Мурка, на которой Саша хотел совершить прогулку в Пчелином, скинула его в февральскую грязь и любезно прошлась по спине. В подтверждение этих слов, Саша продемонстрировал на бушлате четкий отпечаток лошадиного копыта. Мы посмеялись над их приключениями и стали потихоньку собираться домой. До машины добрели бодро. Попили горячий кофе, оставшийся в термосе, съели по бутерброду и тронулись в путь.
Наступал зимний вечер, и ночь готовилась занять только ей уготованное место. Ребята на заднем сидении не умолкали, делясь своими впечатлениями от сегодняшних похождений, Олег внимательно наблюдал за дорогой, а я… Я как обычно был в размышлениях, и думал о том, что эти горы, нависающие над узкой асфальтовой дорогой
хранят еще множество тайн, которые нам и нашим потомкам будет суждено открыть, сегодня, завтра… через 100 лет, но только не стоит забывать одного – история, как и природа, открывается тому, кто относится к ней с трепетом и уважением, и не дай нам Бог, забыть об этом…
Под размеренный гул мотора и теплое дыхание печки, я сморенный длительными похождениями, уснул. И вновь перед моими глазами предстали каменные ящики тавров в густых зарослях, зажженные священные костры пещерных городов и светлые тени предков, струящиеся мягким светом на известковые плиты, поросшие мхом. И этот зов… Зов предков. Он был каким-то монотонным гудением и шепотом непонятных мне слов, но отнюдь не резал слух, а был подобен тихому дыханию ветра в вершинах сосен. Я слышал его и знал, что я вернусь к древнему могильнику, и вновь преклоню колено перед историей и памятью своих предков, и вновь бережно прикоснусь к холодным камням, чтобы хоть на минуту почувствовать себя частицей того времени, когда властителями этих гор были тавры из великого рода Напеев. Я вернусь….

[палак]

Земляк- лови +. Читал- как будто на родине побывал. Пиши по чаще- хорошо получается.

[грейдер]

      "+"

ЗЫ.Про находки бы - добавить ...

[Карлсон]

Сармат, лови плюсег!

[-HUNTER-]

Сармат прекрасный расказ. почитал на одном дыхании.

[ZOREAN]

                         

                  ВАЛЕРИЙ ИВАНОВ-СМОЛЕНСКИЙ

                     ЗАПИСКИ КЛАДОИСКАТЕЛЯ


                  Записки о кладоискательстве, основанные на подлинных документах, событиях и фактах. Реальный человек делится своими впечатлениями о процессе поиска кладов и сокровищ в России, Беларуси и Польше. О легендах и документах, о поиске и находках, о достижениях и разочарованиях. Кладоискатели... Кто они? Что ими движет? Любовь к изучению исторических пируэтов или жажда наживы? Страсть коллекционера или сам процесс поиска? В любом случае это увлекательнейшее путешествие в прошлое..

       Начальнику 4 отдела ГУГБ НКВД    БССР старшему майору госбезопасности      24.07.1940 Љ2-д/с-011 Вейнштоку Л.М.          Настоящим доношу, что в результате операции, проведенной начальником Мядельского уездного отдела НКВД Западной Украины и Белоруссии сержантом госбезопасности Баштаковым Г.Д., в лесу в районе д.Мокрицы Мядельского уезда по подозрению в шпионаже 6.07.1940 задержаны двое неизвестных.
    Неизвестные были вооружены ножами самодельного производства, топорами, при себе имели лопаты и запас продуктов на несколько дней. Из изъятых у них справок следует, что они являются жителями д.Щур Мозырьского уезда. Их данные:    Буевич Иосиф Леонович, 1892, уроженец д.Забелье, Мозырьского уезда, Гомельской губернии, белорус, кустарь.    Буевич Антон Иосифович, 1922, уроженец д.Щур, Мозырьского уезда, Гомельской губернии, белорус, рабочий лесопилки.
    Начальником УНКВД по Гомельской майором госбезопасности Шлевисом Г.О. письменно по нашему запросу личности задержанных подтверждены. В настоящее время проводится следствие для установления фактов шпионажа задержанными в пользу Германии и Польши.    В связи с этим, прошу выслать при наличии характеризующие материалы на задержанных.      Зам.нач.УНКВД по Вилейской области   лейтенант госбезопасности К.Т.Маланичев


         Зам.начальника УНКВД по    Вилейской области   11.08.1940 Љ12-16/-нд лейтенанту госбезопасности    На Љ 2-д/с-011 Маланичеву К.Т.       По имеющимся сведениям Буевич Иосиф Леонович в 1920 году состоял в бандформировании Булак-Балаховича С.Н.   Приложение: характеризующие материалы на Буевича И.Л. на 32 листах.

      Зам.нач. 4 отдела ГУГБ НКВД   лейтенант госбезопасности А.В.Стулов    Выписка из протокола допроса Буевича И.Л. от 9.09.1940:
   "... на предыдущих допросах я говорил неправду в силу своей трусости и корыстности. Сейчас я расскажу о своей преступной деятельности без утайки, что прошу учесть при приговоре. В 1916 году, точных дат я не помню, я служил в комендантском взводе 34 стрелкового корпуса.   Командиром корпуса был генерал Вебель. Мы дислоцировались в районе озера Нарочь, на юго-западном берегу. В марте корпус пошел в наступление и прорвал оборону немцев. Мы находились при штабе корпуса и двигались вслед за наступающей армией. Наступала ночь. Мы остановились возле брошенного немцами блиндажа.    Командир взвода прапорщик Кондратенко сказал, что поедет узнавать, где остановится штаб, взял с собой повозку и двух солдат, а нам велел ждать здесь. С нами была вторая повозка с конем и охраняемым имуществом. Они уехали, а мы выставили караул у повозки, а сами зашли в блиндаж. В блиндаже было много разных запасов, кое-что мы поделили. Потом нашли немецкую водку и стали ее пить. Она была сладкая, кто-то сказал, что это ликер. Мы закусывали немецкими консервами и курили немецкие сигареты. Потом договорились о дежурстве. Кто-то остался за столом, кто-то лег спать. Я лег спать.    Проснулся утром от орудийных взрывов. Мы выбежали и стали смотреть, что происходит. Оказывается, наступали немцы. Мы находились на каких-то продолговатых холмах. Внизу по направлению к озеру Нарочь темнела полоса леса, а за ней по дороге, недалеко от берега двигались немецкие части. Более того, команды на немецком языке слышались из деревни за нами, где был раньше штаб нашего корпуса. Мы поняли, что попали в окружение. Спустились в лощину между холмами, где немцы не могли нас видеть и стали решать, что делать. У Кондратенко заместителя не было, вместо него всегда оставался пожилой унтер, фамилии не помню. Всего нас осталось восемь человек.    Следует сказать, что, как комендантский взвод, мы охраняли корпусную казну, знамена и штабные документы. Кроме того, нами охранялся походный сундук командира корпуса, в котором были какие-то его личные вещи, в том числе коллекция огнестрельного и холодного оружия. Сам я содержимого сундука не видел, но говорили, что там есть старинные пистолеты, кинжалы и сабли. Самым большим и тяжелым был ящик с казной. В нем хранились золотые монеты 5-10 и 15-рублевого достоинства и пачки бумажных ассигнаций. Офицерам платили жалованье, его третью часть, золотыми монетами, остальное ассигнациями. В ящике также находились боевые награды, которыми награждались солдаты и офицеры. Монеты и награды я иногда видел сам, когда стоял на посту у знамени. Этот опечатанный ящик, закрытый на два замка открывали, по 3-4 раза в месяц, доставали деньги и награды, и он постоянно пополнялся. Весил он не менее пяти или шести пудов, его с трудом поднимали два человека, а на повозку грузили вчетвером. В штабном ящике находились различные карты, документы, приказы, инструкции, и он весил пуда два. Генеральский сундук был меньше этих ящиков, но тоже был тяжелым - под четыре пуда. Знамен было шесть, и все они хранились в брезентовых футлярах. Иванов Валерий Григорьевич. Записки Кладоискателя Мы решили закопать ящики и знамена, а ночью пробираться к своим. Из оружия у нас были карабины со штыками, а также две сабли, которые мы надевали поочередно, когда стояли на посту. Командовал пожилой унтер. Невдалеке у подножия холма была глубокая свежая воронка от тяжелого снаряда. Мы спустились в нее, лопатами выровняли дно, сделали его прямоугольным, подогнали повозку и положили ящики на дно воронки. Внизу ящик с казной, на нем положили вместе, то есть рядом, штабной ящик и сундук генерала. На самый верх положили знамена и две сабли, поскольку бежать с ними было неудобно. Ящики и сундук были опечатаны. Почва сплошь кругом была песчаная. Мы забросали воронку песком и до вечера решили спрятаться в глубокой лощине возле леса, хотя кругом были немецкие блиндажи, но мы боялись, что немцы в них вернутся. Повозку с конем загнали в лес.    Когда стемнело, но еще не совсем мы лесом начали пробираться в сторону своих. Слева была дорога и озеро Нарочь, справа деревня с немцами. И вот, когда мы уже миновали деревню и выходили из леса, раздались возгласы на немецком языке, нас обнаружили. Мы бросились бежать вперед, началась стрельба, сначала ружейная, потом пулеметная, причем стреляли и со стороны русских. Пули прямо срезали некоторые деревья. Все наши попадали на землю, кто-то кричал от боли. Я тоже упал и лежал минут двадцать. Стрельба утихла, но никто из наших не шевелился, возможно, все были убиты. Затем подползли два немецких солдата, стали забирать у наших документы. Я не смог притвориться убитым, и они жестами приказали мне ползти, а сами ползли следом. Так я попал в плен.
   В плену я находился почти год в лагере недалеко от местечка Дятлово, судя по остаткам, там был раньше конный завод. Весной 1917 года мы втроем бежали из плена. Я вернулся на родину и там женился, построил дом в деревне Щур, в 1922 году у нас родился сын Антон, который задержан вместе со мной. В революции я не участвовал. В Красной Армии не служил. Занимался кустарным промыслом, плел корзины, лукошки и т.п.   В банде Булак-Балаховича я не служил. Поясняю по этому поводу. Летом 1920 года в нашей деревне останавливались вооруженные люди, числом до роты. Все мужчины нашей деревни, которые раньше служили в армии (всего таких было четверо), были насильно мобилизованы в эту банду, иначе бы расстреляли. Самого Булак-Балаховича я никогда не видел. В боевых действиях не участвовал и никого не грабил и не убивал. Вооружили нас только немецкими штыками. Дней через 8-10 мы убежали и несколько дней скрывались в лесу возле своей деревни. Потом узнали, что банда то ли разгромлена, то ли ушла в Польшу и вернулись по домам.   Под судом и следствием в связи с этим я не находился.   Я категорически отрицаю принадлежность к немецкой и польской разведке. Меня никто не вербовал, я не являюсь ни германским, ни польским агентом. Мы с сыном искали не тайники, а закопанные в 1916 году ящики.   Мной прочитано, записано верно. Буевич."         

       Выписка из протокола допроса Буевича И.Л. от 18.09.1940:
   "...Хочу уточнить, что не знаю, остался ли кто в живых из комендантского взвода, никогда о них не слышал. В плену у немцев, когда меня допрашивали, я ничего не говорил о закопанных ящиках. Дополняю, что и ящики, и генеральский сундук были сделаны из каких-то твердых пород дерева и имели встроенные замки. Ящики, кроме того, были по ребрам оббиты металлическими полосами. Поскольку они были окрашены в темно-зеленый цвет, о цвете металла я сказать ничего не могу.   Вопрос: почему вы вернулись сюда только через двадцать пять лет?   Ответ:
потому что раньше здесь были немцы, несколько лет, затем это была территория панской Польши. Лишь осенью 1939 года здесь установилась советская власть. Зимой и ранней весной землю не покопаешь. Поэтому по различным причинам мы с сыном смогли приехать сюда лишь 28 июня 1940 года. О том, что мы будем искать, я сыну не говорил, сказал только, что можем разбогатеть. Но мы ничего не нашли. Я не смог узнать место. Деревня эта сгорела, наверно еще во время той войны. Местность сильно изменилась. Теперь здесь всюду растут леса.   Вопрос: опишите запомнившиеся вам ориентиры местности?   Ответ: во-первых, местность была совершенно безлесной, лишь кое-где росли кустарники. Немецкий блиндаж, в который мы зашли, был вкопан прямо в склон большого холма. Холмов было множество, большинство из них не округлые, а продолговатые, как хребты. Кое-где попадались большие валуны. Блиндажей тоже было много, они были врыты в склоны холмов, противоположные линии русских окопов. Снарядные воронки тоже попадались довольно часто. Воронка, в которую мы опустили ящики, была у склона продолговатого холма. Был ли на другой стороне холма блиндаж, я сказать не могу, так как не видел. Других запоминающихся примет не помню.   Вопрос: на какой глубине закопаны ящики?   Ответ: на глубине около двух метров, даже меньше, поскольку со дна воронки можно было увидеть сапоги товарищей. Нет, по-другому. Ящик с казной был высотой сантиметров пятьдесят-шестьдесят. На него поставили штабной - такой же высоты и рядом сундук генерала, тот был сантиметров на десять выше, но размерами меньше. Сверху сантиметров на десять лежали чехлы со знаменами и сабли. И на них слой песка штыка лопаты на полтора-два глубиной. т.е. сантиметров сорок. Почва была исключительно песчаная, с мелкими камушками. Кое-где росла трава и кусты.   Вопрос:
   на каком расстоянии находилось озеро Нарочь?   Ответ: приблизительно километра полтора. Но почти параллельно береговой линии шла дорога, сверху нам это было все хорошо видно. От озера до дороги метров шестьсот и от дороги до нас около километра, причем метров двести-триста шириной вдоль дороги шла полоса леса. До деревни было около двух с половиной километров. Еще в плену я нарисовал по памяти приблизительную схему, которую периодически перерисовывал.   Вопрос: где эта схема?   Ответ: я ее выбросил, когда увидел людей, которые шли нас задерживать. Но я ее помню и могу сейчас нарисовать.   Вопрос: что вы хотели сделать с найденными ценностями?   Ответ: я хотел сдать их государству.   Вопрос: почему вы раньше не поставили об этом в известность соответствующие государственные органы?   Ответ: вначале я хотел убедиться, что они действительно есть. Я боялся привлечения к ответственности за ложные сведения, если бы их не нашли.   Прочитано. Записано правильно. Прилагаю собственноручно нарисованную схему, где закопаны ящики. Буевич."

  Выписка из приговора особого совещания УНКВД Вилейской области от 23.10.1940:   "...Буевича И.Л. признать виновным в участии в контрреволюционном восстании и в шпионской деятельности в пользу Германии и Польши и на основании статей 58-2 и 58-6 приговорить к высшей мере наказания....   Буевича А.И. признать виновным в шпионской деятельности в пользу Германии и Польши и на основании статьи 58-6 приговорить к 10 годам заключения в ИТЛ...".   Не буду раскрывать, каким образом мне попали в руки копии этих документов. На первый взгляд их содержание говорило о подлинности содержащихся в них сведений. В уголовном деле больше не было документов, указывающих на результаты поиска закопанных ящиков. Логично было предположить, что их не нашли. На это указывало, во-первых, отсутствие в приговоре особого совещания упоминания о судьбе сокровищ.    Если бы ящики нашли, приговор содержал бы и обвинение Буевичей в покушении на хищение в особо крупных размерах, поскольку по действовавшим тогда законам любой клад являлся собственностью государства. А присвоение найденного клада, или попытка присвоения, влекло привлечение к уголовной ответственности.
     Далее вспомним время возможных поисков. Конец сентября - начало октября 1940 года. Потом ноябрь, земля уже мерзлая. Зимой и ранней весной 1941 года копать нельзя по тем же причинам. А с 24 июня 1941 года в этих местах снова надолго обосновалась немецкая армия.   Кроме того, судя по материалам дела, энкаведешники откровенно не верили в существование закопанных ящиков. И вряд ли они прилагали большие усилия в этом направлении. Упор делался на шпионаж, и это косвенно подтверждается другими сведениями о предвоенном периоде, тогда шла сплошная охота за шпионами.   С другой стороны Буевичу И.Л., будь он настоящим шпионом, не было никакого смысла придумывать столь громоздкую и легко проверяемую версию своего появления в этих местах. К тому же он был наверняка уверен, что шпионаж и активное участие в банде не могут быть доказаны. На худой конец за банду могли что-то дать, но шпионская деятельность? За исключением того, что Буевичи копали в лесу, в деле не было абсолютно никаких доказательств о шпионаже в пользу Германии и Польши.    Но вспомним дело маршала М.Н. Тухачевского и других высокопоставленных военных.   "... 11 июня перед Специальным присутствием Верховного суда Союза ССР предстали главные предатели и главари этой отвратительной шпионской изменнической банды: Тухачевский М.Н., Якир И.Э., Уборевич И.П., Корк А.И., Эйдеман Р.П., Фельдман Б.М., Примаков В.М. и Путна В.К.   Верховный суд вынес свой справедливый приговор! Смерть врагам народа! Приговор изменникам воинской присяге, родине и своей Армии мог быть только и только таким...

           Советский суд уже не раз заслуженно карал выявленных из троцкистско-зиновьевских шаек террористов, диверсантов, шпионов и убийц, творивших свое предательское дело на деньги иностранных разведок, под командой озверелого фашиста, изменника и предателя рабочих и крестьян Троцкого. В свое время Верховный суд вынес свой беспощадный приговор бандитам из шайки Зиновьева, Каменева, Троцкого, Пятакова, Смирнова и других.   ...Бывший заместитель Народного Комиссара обороны Гамарник - предатель и трус, побоявшийся предстать перед судом советского народа, покончил самоубийством.   Бывший замнаркома Тухачевский, бывшие командующие войсками округов Якир и Уборевич, бывший начальник Военной академии имени тов. Фрунзе Корк, бывший заместитель командующего войсками округа Примаков, бывший начальник Управления по начальствующему составу Фельдман, бывший военный атташе в Англии Путна, бывший председатель Центрального Совета Осоавиахима Эйдеман - все они принадлежали к числу высшего начальствующего состава, занимали высокие посты в нашей армии, пользовались доверием Правительства и нашей партии. Все они оказались изменниками, шпионами, предателями своей Родины...". Это не выдержка из речи с высокой трибуны. Это цитата из приказа наркома обороны Ворошилова К.Е. от 12 июня 1937 года Љ 96.   Такие вот пироги. Перечисленные военные, в силу отсутствия надлежащих доказательств, впоследствии были реабилитированы не только юристами, но и большинством историков.   Но там хоть какие- то доказательства существовали. И там военная элита Красной армии. А здесь какой-то кустарь. Поэтому и не утруждали себя сбором доказательств, как подтверждающих сказанное Буевичем, так и опровергающих его версию. А главное доказательство - ящики. Вы поняли, о чем я говорю?   Нам ничего не известно о его образовании. Но сам факт службы в комендантском взводе корпуса говорит о многом. Я не знаю, какими критериями руководствовались при отборе в столь элитное подразделение. Но обычный окопный солдат туда вряд ли попал бы. Значит, какие-то особые качества у него были и, прежде всего, то, что можно назвать общей грамотностью. Об этом свидетельствуют и протоколы его допросов, если Вы их внимательно прочли. Значит, он мог достаточно грамотно провести привязку к местности, начертить нужную схему и так далее.
       То есть встает другой вопрос, а правду ли он говорил в части местоположения клада? Он мог неумышленно направить поиск в другое место, - скоротечность и экстремальность событий того дня, прошли многие годы, видоизменилась местность, потеряна память и тому подобное. А мог и умышленно. Рассчитывая на недоказанность шпионажа, формальное участие в банде, получение небольшого срока и по отбытии - возвращение к предмету поиска. А предмет того заслуживал. Честно говоря, я даже не пытался прикидывать ценность этого клада, но... вернитесь к описанию содержимого ящиков.   Можно еще долго рассуждать "про" и "контро", однако, по-моему, "про" перевешивает и основательно. Значит, считаем, что клад есть и нужно приступать к его поиску.   Пять месяцев я провел в библиотеках и архивах (сейчас, когда есть Интернет, все значительно проще).   Во-первых, следовало проверить существование такого сражения Первой Мировой войны в районе озера Нарочь. Действительно ли описываемые Буевичем события проходили в такой последовательности, был ли такой корпус, был ли такой генерал, а может и фамилия самого Буевича где-то проявится.
   Да, такое наступление было. Однако военные энциклопедии и словари дают лишь его название "нарочанская операция" и дату: 18 марта 1916 года. Ищу дальше. Вот краткая статья в томе 3 Всемирной истории войн (авторы Р.Э. Дюпюи и Т.Н. Дюпюи): "18 марта 1916 г. СРАЖЕНИЕ У ОЗЕРА НАРОЧЬ. В ответ на призывы со стороны Франции, русские силами 10-й армии (командующий - генерал барон Ф.В. Сиверс) начали наступление в районе Вильно - озеро Нарочь, рассчитывая тем самым отвлечь часть немецких сил из-под Вердена. Несмотря на проведение двухдневной артиллерийской подготовки - самой массированной изо всех, проводившихся на Восточном фронте, - русское наступление увязло в весенней грязи. Его цена - от 70 до 100 тысяч жертв (совокупно убитыми и ранеными, в том числе - 10 тысяч пленными)...Немецкие потери составили около 20 тысяч человек (совокупно убитыми и ранеными)...".   Всего перелопачено около 30 различных источников. И вот с помощью копий оперативных боевых карт, добытых в Российском государственном военно-историческом архиве при содействии друзей из Москвы, вырисовывается следующая картина...

[ZOREAN]

            Нарочанская операция началась 18 марта 1916 года в 12 часов 20 минут после артиллерийской подготовки. Главный удар наносила 2-я русская армия под командованием генерала от инфантерии Александра Францевича Рагозы, который фактически являлся командующим 4-й армии, но с марта одновременно командовал и 2-й армией, заменяя заболевшего генерала В.В. Смирнова. Армия была разделена на три группы:   - правый фланг в составе 1-го Сибирского армейского корпуса (генерал Плешков), 1-го армейского корпуса (генерал от инфантерии Душкевич) и 27-го армейского корпуса (генерал Баланин);   - центр в составе 4-го Сибирского армейского корпуса (генерал Сирелиус и, внимание, 34-го армейского корпуса (генерал от инфантерии Ф.М. Вебель);   - левый фланг в составе 5-го армейского корпуса (генерал Балуев), 3-го Сибирского армейского корпуса (генерал-лейтенант Трофимов) и 35-го армейского корпуса (генерал-лейтенант Парчевский);   - и резерв в составе 3-го Кавказского армейского корпуса (генерал от артиллерии Ирман), 15-го армейского корпуса (генерал-лейтенант Торквус) и 36-го армейского корпуса (генерал-лейтенант Короткевич).   Интересующая нас центральная группировка наносила удар как раз между озерами Свирь и Нарочь. А штаб 34-го армейского корпуса дислоцировался в деревне Проньки, а деревня Проньки находится в полутора километрах от деревни Мокрицы, где в лесу были задержаны Буевичи. Показания И.Л.Буевича подтверждаются.
       Дальше военные события развивались следующим образом. Русские преодолели 2 немецкие линии обороны и продвинулись на 10-12 километров до местечка Кобыльник. Немецкий генерал Людендорф, выдвинув из района Постав резервный корпус, нанес контрудар. В результате русские войска были отброшены даже за первоначальную линию фронта. Только 2-ая армия потеряла 78,5 тысяч убитыми и ранеными. Боевые действия продолжались до 28 марта. Все сходится. В этой части Буевич говорил правду.   Далее необходимо раздобыть современные карты той местности. Это сейчас километровку почти любого региона можно купить в магазине или скачать в Интернете. А тогда масштаб максимум в 1 сантиметре 50 километров, а остальное все засекречено, хотя все кругом понимали, что настоящий враг уж такие-то мелочи знает наверняка. Еще сложнее добыть старые карты тех времен, особенно оперативные.
      Но тем то поиск и интересен, чем сложнее задачи, тем большее удовлетворение получаешь. Не обидно даже, если все впустую. А сами попробуйте-ка добыть что-нибудь необычное и труднодоступное. Сколько эмоций, сколько приключений, знакомств, встреч с интересными событиями и людьми, новых знаний, сколько адреналина, наконец! И в придачу, вы как бы в машине времени и невольно становитесь опосредованным участником некоторых исторических событий. Ей-богу, такое чувство появляется.   Не буду описывать все нюансы кропотливой работы, предваряющей получение искомого результата. Главное он есть.
      Итак, сегодня 3 июня 19.. года я нахожусь в том самом месте. В том, что это именно то место, у меня нет никаких сомнений. Современные и старые карты времен Первой Мировой полностью совпали, в том числе и по рельефу местности. И сейчас я своими собственными глазами вижу материальное подтверждение этого совпадения.   Я стою в лесу. По всем приметам лес не старый, на всякий случай зарисовываю годовые кольца на пне. Предшествующие поиски показали, никогда не знаешь, что может пригодиться для дальнейшей идентификации изучаемых фактов и событий.
     Я стою на вершине продолговатого холма. Вокруг множество таких же холмов, прямо как будто кем-то искусственно созданные горные мини хребты. В их подножиях, а также в лощинах между ними остатки немецких блиндажей. В том, что немецких, сомневаться не приходится - сохранившиеся фрагменты верхних перекрытий сделаны из бетона и крупных округлых камней, кое-где даже просматриваются остатки штукатурки. Наши, как показали предыдущие изыскания, делали блиндажи, в основном, из деревьев.    Металлодетектор пока лежит в машине, которая стоит на лесной дороге метрах в семистах отсюда. В руках у меня только щуп - длинный узкий стальной прут с титановым наконечником. Но и им я ничего не делаю. Просто брожу по холмам и между ними, пропитываюсь атмосферой тех давних событий. Трагичных и страшных, как все войны, хотя описывают их обычно в литературном стиле, то есть красиво и романтично. Местами попадаются полузаросшие снарядные воронки.
     Здесь с оглушительным грохотом рвались снаряды, трещали пулеметные очереди, шли в атаку плотные цепи солдат в серых шинелях. Эти склоны пропитаны кровью тысяч людей. Русских, немцев. Какая разница. Не солдаты развязывают войны, но солдаты за них отвечают. Своей жизнью.   За время нарочанских боев русская армия потеряла около 110 тысяч человек. Эта цифра почти в полтора раза выше численности всей современной армии Республики Беларусь. Немцы потеряли убитыми свыше 40 тысяч человек. Вспомните теперь совместные потери русских и французов в Бородинском сражении. Вспомнили? То-то.   Следов раскопок не видно. А главное не наблюдаются приметы раскопок "черных археологов". Главное отличие настоящих кладоискателей от означенной категории в том, что первые стараются не оставлять никаких следов своей деятельности. Не в силу каких-то особых причин, а в силу присущей им культуры вообще и культуры раскопок в частности.
       Небольшое техническое отступление, которое может быть будет полезным начинающим кладоискателям. Любая раскопка начинается с аккуратного снятия верхнего слоя почвы - дерна. Дерн кладется рядом с шурфом и предварительно прозванивается прибором, то есть металлоискателем. По окончании работы вынутая из шурфа или ямы почва ссыпается назад, утрамбовывается, а наверх вновь кладется тот самый дерн. Все. Природа сохранена.    Ни в коем случае не оставляйте вынутых металлических и стеклянных осколков, взрывоопасных предметов, фрагментов оружия, патронов и прочих опасных для человека и зверя вещей. В принципе на месте раскопа не должно оставаться ничего. Помните, что по этим местам будут ходить еще другие люди - грибники, охотники, такие же кладоискатели, как и вы.
       Забираюсь на очень высокий холм, говоря военным языком, господствующий на местности. На современной километровке даже обозначена его высота. Открывается широкая панорама. По расположению немецких блиндажей и по старой карте определяю, в какой стороне проходила линия фронта и линия русских окопов. Становлюсь к ним лицом.   Слева от меня видна полоса озера Нарочь, параллельно его берегу виднеются фрагменты дороги, по ней проносятся машины, до самой дороги всюду лес. Значит прямо и правее должны быть какие-то остатки сожженной деревеньки. Потом проверю. Все правильно рассказывал И.Л.Буевич. Возможно, именно на этом холме он и стоял в тот давний день. Выражаясь юридическим языком, идентификация местности произведена, совпадение полное. Все. Пошел к машине за снаряжением. Поисковые работы начну с этого холма.   Прибор у меня, на тот момент, считался весьма неплохим. Minelab Explorer со встроенным компьютером и несколькими режимами работы. Невидимые глазом металлические предметы, скрытые почвой, водой, деревом, бетоном и другими оболочками, отображались в виде рисунка на табло, которое находилось в верхней части прибора, возле рукоятки. Кроме того, находка фиксировалась и сопровождалась электронным звуком, - чем ближе, тем громче. Но не буду утомлять читателя техническим описанием. Все ждут результата. И результат сразу заявляет о себе в полный голос.   Как и собирался, я начал с подножия высокого продолговатого холма. Включаю металлодетектор, подстраиваю, подношу катушку к земле. Прибор реагирует непрерывным электронным звоном. Вожу катушку вправо, влево, вперед, назад - прибор беспрерывно орет. Вот так штука, - сходу и нашел ящики, проносится в голове. Начинаю копать. Под тонким слоем листвы и перегноя песок. А в нем....   Большие и маленькие ржавые снарядные осколки, несколько картечин, обойма с целыми пятью патронами, несколько пустых патронных гильз, крышка от консервной банки, еще какие-то непонятные куски, облепленные землей - все это извлечено менее чем с одного квадратного метра.   Передвигаюсь на несколько метров вправо-влево вдоль подножия холма, кругом звенит. Включаю режим дискриминации, при котором металлодетектор реагирует лишь на цветные металлы: золото, серебро, медь и другие. Уже лучше, количество звонов уменьшается, чуть ли не вдвое. Копаю. Все равно картечь, гильзы, патроны, две пуговицы, серебряная немецкая монетка....    Я ошеломлен. С такой плотностью залежей предметов из цветного металла мне сталкиваться не приходилось. Более того, ни о чем подобном я не слышал от других кладоискателей. И все это залегает в 5-10 сантиметровом слое почвы. Что же здесь произошло?   Присаживаюсь на поваленное дерево и размышляю. Если бы это были окопы, где, наверное, может иметь место подобное скопление, был бы соответствующий рельеф почвы. И потом по оперативным схемам, изученным мной, обычное размещение фортификаций, как немецких, так и русских, следующее.
      Передний край обороны начинается с небольших окопчиков (кажется, они называются "лисьи норы"), затем идет линия окопов или траншеи с ходами сообщения, пулеметными гнездами и прочим. И лишь максимум метров через сто пятьдесят блиндажи или землянки (обычно у русских), где солдаты отдыхают, спят, кормятся.    Если нет второй и последующих линий обороны, дальше идут штабы, затем тыловые подразделения и, наконец, медсанчасти. Я могу и ошибиться в чем-то, но в Первую Мировую было примерно такое построение войск в обороне. Здесь только блиндажи, и этот ориентир отражен в протоколе допроса Буевича. Попробую по-другому.   Копаю шурф глубиной в полметра на уже расчищенном от цветмета месте. Сую туда катушку, сначала на дно, затем по бокам - тишина, в том числе и при выключенной дискриминации.   Все эти операции многократно повторяю вдоль холма в шахматном порядке. Копать легко, почва песчаная, только иногда мешают корни деревьев. Клад Буевича, назовем его так, пока себя не проявляет. День проскочил незаметно. Руки и ноги гудят. Большая брезентовая сумка, куда я складываю находки, тянет килограммов на двадцать. Все это надо очистить, промыть, изучить. На основании изучения будет понятно на правильном ли я пути.   Описывать мои недельные поиски нет никакой необходимости. Забегая вперед, скажу коротко - совокупность находок позволяет сделать вывод о дислокации на этом месте немецких воинских частей времен Первой Мировой.
      Ввиду весенней распутицы (а многие свидетельствуют, что русское наступление застряло в весенней грязи) при отступлении, а затем наступлении различные предметы втаптывались в грязь. Линия фронта изменилась, потери никто не искал. В дальнейшем я узнал, в этом месте к тому же немцы применяли газы, которые ветром погнало назад. И кому хотелось возвращаться в отравленные места. Это же касается и местных жителей.   О характере найденных предметов. Окружающая местность усыпана всем, что присуще военным действиям и всем, что использовали в повседневной жизни кайзеровские солдаты и офицеры. Правда, попадались и русские, и польские, и советские монеты и воинские атрибуты.    Ничего особо ценного я в те дни не нашел. Большую часть найденного составляли патроны, картечины, гильзы, пулеметные ленты и ружейные обоймы. Найдено оружие, плохо сохранившееся, фрагменты холодного и огнестрельного оружия, бритвы, различные пуговицы, часы, верхушка какой-то парадной каски, кружки, фляги, шомпола, фрагменты различных механизмов, подсвечники... и еще много чего, уже и не припомню.    Из более-менее ценного - награды, монеты, значки, портсигары. Еще я оставил себе изящную квадратную бутылочку из-под ликера с сохранившейся чудом этикеткой, и сейчас она стоит у меня на кухне, как память. Из категории, относящейся к хламу, выкопаны пустые консервные банки, битая столовая и стеклянная посуда, котелки, кастрюли, множество проржавевших металлических полос и прочее.   Все ненужное, а также оружие и взрывоопасные предметы я утопил в глубоком болотце, куда человека вряд ли когда занесет.   И еще я понял, что одному с поисками мне не справиться. Самым близким человеком по этой части для меня был Старик. К тому же, кроме minelab-овских портативных приборов у него были еще какие-то рамки, которые нужно было таскать вдвоем, а то и вчетвером, приборчик для привязки к местности с помощью спутника и другой арсенал кладоискателя. И, что немаловажно, у него был гораздо более богатый опыт в этом деле...   Некоторые нюансы, находки и приключения наши, совместно со Стариком, в ходе дальнейших поисков клада Буевича, я убрал  по настоянию Старика, которому предварительно дал прочесть рукопись. На мой взгляд, ничего там предосудительного нет. И ничего противоправного или характеризующего нас в невыгодном свете.   Но Старик является моим учителем, действующим лицом Записок, и я обязан уважить его просьбу, чем бы она ни была вызвана.
     Единственное, о чем могу еще поведать. Первое - мы искали в том месте в течение трех лет (урывками конечно), нашли вторую линию немецкой обороны почти с таким же рельефом местности и будем, по возможности, продолжать поиски, так как, есть второе. Второе - клад Буевича нами не найден. Третье - мы оба убеждены в его существовании.   Наверное, придется привлекать дополнительные силы, поиск в лесу оказался делом сложным, требуется что-то типа научного подхода к его организации, разметка, разбивка территории на квадраты.   Я, например, не могу с уверенностью сказать, что мы его не пропустили. Походите-ка с рамкой между деревьев. Покопайте-ка, когда вокруг все "звенит".    Однажды, разозленный, я даже предложил Старику дать в Интернете объявление и координаты. Из принципа нужно его отыскать, так я примерно сказал.   Старик посмотрел на меня, как на, по меньшей мере, перегревшегося на солнце. Нет, он мужик не жадный. Он вполне обеспечен, бизнесмен средней руки и занимается этим чисто из природного любопытства, как он однажды выразился. Он сказал: - Ты представляешь, что здесь будет твориться после нашего объявления. И как на это посмотрят власти. - И он прав...             

[грейдер]

Интересно.
ЗЫ.
С разделом только промашка -  вышла...
Тут ,как  я - понял  , именно ,форумчанам  предполагалось - поделится своими личными историями ,про -  коп и находки...

[ZOREAN]

Интересно.
ЗЫ.
С разделом только промашка -  вышла...
Тут ,как  я - понял  , именно ,форумчанам  предполагалось - поделится своими личными историями ,про -  коп и находки...

                ....Как знать,....может он и есть наш коллега?...

[грейдер]

Ну, может быть....коллега...  
как и этот - коллега , я  - его книги все  уже  - перечитал ...
тоже ,очень -  увлекательно пишет ,со знанием -  дела...


ЗЫ.
Ихмо - профессиональных писак ,мы и так прочитаем.
Интереснее,когда - наши, реальные коллеги делятся с нами,
 кусочками своего -  личного ,с годами  - наработанного опыта...

[Сармат]

С разделом только промашка -  вышла...

Это точно уважаемый коллега

Тут ,как  я - понял  , именно ,форумчанам  предполагалось - поделится своими личными историями ,про -  коп и находки...

Хотелось бы, но видимо не судьба. Тема видимо перерастет в обсуждение различных литературных изысков с последующим переходом в общелюбимый "флуд"... Но видит бог, я хотел как лучше...

P.S. Ребят, спасибо за плюсики и добрые слова Вот,  если в ближайшее время  закончу свою очередную историю про похождения, выложу на ваш суд, коль тема, конечно не скатится до флуда

[Карлсон]

Вот такую вот историю поведал один форумчанин на местном форуме.

Давным давно, где-то в самой глубинке царства Русского, жил самый простой крестьянин. Петькой его кликали. Голь, каких свет не видывал. Всю свою недолгую жизнь он батрачил на барина. С рождения самого батрачил. Как при крепостном праве батрачил, так и после его отмены. Ничего в его жизни не менялось. За свои без малого тридцать лет, он ни скопил ни копеечки. И многие могут сказать, что работник он был возможно никудышный. Но те кто, знавал Петьку лично, ничего плохого про него сказать бы не смогли. Парень он был работящий и если и не дотягивал где-то смекалкой, то уж прилежанием окупал с торицей. С рассвета и до самой темноты вкалывал Петька. А еле-еле на еду хватало. Ещё прошлый барин был скупым да злючим, даже на праздники всё больше кнутом одаривал работников своих, нежели пряником. Да помер, на охоте свалился с лошади пьяный, да так остался лежать на земле бездыханный. Недолго радовались крестьяне. Новый барин оказался ни чем ни лучше старого. Единственное, что отличало его это то, что был он молодой и непьющий.
И как то ведь другие крутились. Хозяйство своё имели, ну куры там, кролики. А у Петьки-то и не было ничего. Да и он-то сам особо не жаловался. На еду хватает, с голоду не пухнет да и ладно, а то что разносолов на столе нет, так до отмены крепостного права и того хуже было. Правда раз в месяц, на поле за селом приезжала ярмарка. Товаров туда свозилось... жуть просто. Купцы разные приезжали, и богатые и не очень. Люди гуляли, веселились, выпивали. Толкотня ужасная. Но после того как ярмарка сворачивалась и уезжала торговать куда то совсем в другое место, на том поле где она стояла, собиралась кучка всякой голыдьбы в поисках потерянных медяков, а кому-то иногда удавалось найти даже некрупную серебрянную монетку. И петька был среди этой разношёрстной стайки оборванцев. У Петьки даже была своя система. Шныряя по ярмарке, он примечал где стоят лотки подороже. Где товар расходится побойчее. Где народ толкался посильнее. Потом уже когда ярмарка разъезжалась, он находил те самые примеченные на кануне им места, и как правило, пока остальная голыдьба прочёсывала планомерно всё поле, Петька успевал пробежаться по козырным точкам и собрать все сливки.
И вот однажды, на такой ярмарке он приметил девчушку с соседней деревни. Он был с ней не знаком, просто видел когда-то давно, когда бегал с каким-то поручением к старосте той деревни. Видел её, да не обратил внимания. А тут встретившись на миг с ней глазами, почувствовал вдруг, что нет никого краше на этом свете. И нужно, что-то делать, а что он не знал. Как подойти к девушке, когда у самого и одежды-то приличной нет, да и та грязная, да дырявая. Да и что он ей скажет? Каким подарком порадует?
Три дня он не находил себе места. Ни мог ни есть, ни пить, ни спать. Он забыл про всё на свете. Все мысли его были забиты милыми его сердцу глазами. И тут он вдруг вспомнил, что ярмарка закончилась ещё вчера, и надежды найти хоть что-то не оставалось, местная рванина давно всё собрала. Он вихрем побежал на то поле, ему нужно было хоть немного денег, на хоть самый простой подарок. Совсем с пустыми руками он не мог идти знакомиться с девушкой. Но напрасны были его поиски, всё потерянное на поле за время ярмарки было давно собрано. Напрасно он вглядывался в затоптанную землю, в ней уже ничего не было. Под самый вечер, где-то на самом краю, в недоконца вытоптанной траве ему удалось отыскать одну копейку. Петька был в отчаянии. Он ничего не мог купить на эту монетку. И тогда, придя домой он достал осколок напильника и стёр им надписи и рисунки на копейке, найденной им на ярмарке. Получился ровный кружочек горящий золотом. Оставалось его отшлифовать до зеркального блеска. Но и с этой задачей он справился довольно быстро. После этого он пробил дырочку для верёвки и красивый медальон был готов. Петьке самому очень понравилась его поделка, но всё равно чего-то не хватало. Медальон был довольно прост. Но рисовать он не умел и не мог нанести какой либо рисунок. В это время на отполированный до зеркального блеска кружочек меди упал лучик солнца и отразившись ударил Петьке по глазам. Петька зажмурился, и тут его осенило. Он схватил сломанный напильник и сделал по краю медальона неглубокие пропилы, как будь-то лучи солнца, расходящиеся в разные стороны от центра. Теперь вещь выглядела совсем законченной. На руке парня лежал красивый медальон в виде солнца. Это уже был подарок, который не стыдно было принести любимой девушке. Он выстирал и заштопал всю одежду. Вымылся у ручья холодной, но такой чистой водой и лёг спать. Утром он со всех ног бросился в соседнюю деревню, зажимая в руке свой подарок. Где живёт его любимая он знал и устремился прямо к её дому. На крыльце сидел её отец и, что то строгал небольшим ножичком. Поздоровавшись, Петька узнал нельзя ли позвать его дочку. Но получил отрицательный совет. Оказывается на той самой ярмарке,не только Петька приметил молодую и красивую девчушку. Молодой купец заприметил её, да и посватался не долго думая. Тут же и свадьбу сыграли,ибо и ей купец по сердцу пришёлся. А что быстро-то так, так ведь дела купеческие не могут ждать долго. Поженились они да и уехали в дом к купцу тому.
Петька слушал рассказ старика и с каждым словом лицо его становилось всё бледней и бледней. Как он дошёл до дома он и сам не помнил, но когда чуть отлегло от сердца, он почувствовал боль в правой ладони. Сначала он не понял, что там может болеть, но раскрыв ладонь он увидел, что вся она в крови. Оказывается, он так сильно сжал кулак, что лежащий в ладони сделанный им медальон, до крови врезался в кожу. Недоумевающим взглядом поглядел на него Петька, а потом с криком, в который вложил всю свою горечь и обиду, забросил его куда-то подальше и обессиленный ушёл в дом, волоча за собой непослушные ноги...

Прошло время. Два молодых человека с лопатами за плечами, шли по тому самому полю, где когда-то стояло то самое село, размеренно покачивая из стороны в сторону своими металлоискателями. Вдруг у одного из ник прибор завыл отчётливым монетным сигналом.
- Олега, а у меня кругляк по ходу.
- Давай, Серёга лови его, а то чего-то сегодня вообще никак.
Серёга быстро определил середину, скинул лопату со своего плеча, ловко ею поработал и на поверхности появилась медная некрупная монета в ровной патине, но вот что было странным, так это то, что рельеф на монете был начисто стёрт, по периметру были сделаны какие-то пропилы, а в верху была пробита небольшая дырочка.
- Слышь, Лёх а нахрена они так над монеткой то поизголялись?
- А Бог его знает - вертя в руках странный кругляшь, ответил Лёха. - Я где-то на хохлятском форуме читал, что такими монетами вроде как вшей раньше вычёсывали.
- Фу гадость какая - скривился Серёга - может выбросить?
- Да не оставь, потом на форуме выложим, может что дельное скажут.
- Ладушки, пошли дальше.
И они удалились куда-то в сторону восточного края поля, попискивая своими приборами и о чём-то неспешно разговаривая...
Прикрепленные изображения
·   

[Карлсон]

Меня нашли в воронке
Меня нашли в воронке. Большой такой воронке - полутонка хорошие дыры в земле роет. Меня туда после боя скинули, чтобы лежал и воздух своим существованием больше не портил. Лето сменилось зимой, зима летом, и так 65 подряд лет. Скучно мне не было, тут много наших, да и гансов по ту сторону дороги тоже хватает. В гости мы, конечно, не ходили друг к другу. Но и стрелять уже не стреляли. Смысла нет. Но и война для нас не закончилась. Все ждем приказа, а он никак не приходит...
А нашли меня осенью. Листва еще была зеленая, но уже готовилась к тому, чтобы укрыть нас очередным одеялом. Хотя мертвые не только сраму не имут, но и холода не боятся. Чего нам бояться то? Только одного... Нашли меня случайно, молодой парнишка, чуть старше меня, лет двадцати, наверно. Сел на краю воронки, закурил незнакомым ароматным табаком, и с ленцой ткнул длинным щупом в дно. И надо ж, прямо в ногу мне попал.
Он прислушался к стуку металла о кость, ткнул еще несколько раз, и, отплюнув в сторону недокуренную папиросу с желтым мундштуком, спрыгнул вниз. Расточительные у нас потомки. Мы самокрутку на четверых порой делили.
В несколько взмахов саперной лопатки, он снял верхний слой почвы надо мной.
"Есть!" - воскликнул он, когда его лопатка отвратительным звуком ширкнула мне по черепу. Больно мне не было. Было радостно и удивительно - неужели?
Пацан отложил инструмент в сторону и достал немецкий штык-нож. Интересно, где он его взял? На той стороне подобрал? Не похоже, вроде... Блестит, как новенький. Не то, что мой, от трехлинейки. Тот после последней моей атаки так и заржавел нечищеный.
По косточке он начал поднимать меня, а я пытался подсказать ему, где, что лежит. Конечно, мне все равно - подумаешь, зуб тут останется, или там палец, но как-то не хотелось часть себя оставлять. Ну не хотелось...
Жалко медальон осколком разбило. Хоть бы весточку моим передали, где я да что я. Впрочем, вряд ли бы она дошла. Брату, сейчас наверно уже лет 70... Где он сейчас? Жив ли? Или ждет меня уже там? Ну а Ленка точно не дождалась. И правильно сделала.
Эй, эй! Парень! Куда глину кидаешь? Это ж сердце мое, пусть и бывшее! Не услышал.
Хотя сердце тогда в лохмотья разорвало.
Когда мы бежали по полю, к дороге, земля в крови, кровь на сапогах, тогда и шмальнуло. Я сразу и не понял, пробежал еще метров сто, траншея с фрицами приближалась, хочу прыгнуть уже, смотрю, а винтовки нет, и граната из руки будто выпала...
Оглянулся, а тело мое лежит, голова вдрызг, грудь разворочена и только ноги в ботинках еще дергаются.
Сейчас даже смешно. А тогда страшно было. И чего делать - не знаю. Упал, пополз обратно, пытаюсь винтовку схватить, а не могу. И мычу, мычу...
Мне б дураку "Отче наш" вспомнить... А как его вспомнить, если я его и не знал никогда. Комсомольцам религиозный опиум ни к чему. Это мне еще отец объяснил, когда колокола с церкви сбрасывали и крест роняли.
Ну, а наши немцев из траншеи тогда все-таки выбили. Покрошили не мало, но и нас полегло - почти весь батальон.
Потом половину оставшихся собрали, и они ушли над лесом на восход.
Как были - с пробитыми касками, в бинтах оторванными ногами они шагали над землей. Красиво шли. Молча. Не оглядываясь.
А мы остались.
А парень нашел осколки медальона и матюгнулся так, что с рябинки над ним листочки посыпались. От расстройства снова закурил, разглядывая находку. И тут подошел второй. Первый молча протянул ему остатки медальона. Второй только вздохнул: "Эх, блин, еще один неопознанный"
Первый молча кивнул, докурил и снова спустился ко мне. Да ладно вам, ребята, хотелось мне сказать, не переживайте. Я без вести пропавший, обычный солдат. Таких, как я, много. Только подо мной в воронке еще 10 наших. Из нашего взвода. И все рядовые, которых никогда не опознают. У кого потерялся медальон, у кого записка сгнила, а кто и просто не заполнил бумажку. Мол, если заполнишь - убьет. А войне похрену на суеверия.
Она убивает, не взирая на документы, ордена, звания и возраст. Вон рядом совсем, сестричку с нашим лейтенантом накрыло одной миной. Она его раненного уже вытаскивала с нейтралки. У комвзвода, кстати, медальон есть. Я точно знаю.

Мужики! Найдите их! Вместе мы тут воевали, потом лежали вместе. Хотелось бы и после не расставаться.
Так думал я, когда наше отделение пацаны в грязных камуфляжах тащили в мешках к машине.
Так думал я, когда нас привезли на кладбище, в простых сосновых гробах - по одному на троих.
Так думал я, когда нас тут встретили ребята с братских могил. В строю, как полагается.
Так думаю я и сейчас, уже после того, как они проводили нас над лесом на восток.
И оглядываясь назад, я прошу - мужики! Найдите тех, кто еще остался!

Автор Ивакин Алексей. Не знаю кто это, наверное поисковик. Я бы захотел - лучше не написал. Думаю, что он не будет против за то что скопировал его здесь...

[палак]

Карлсон, вы правы- рассказ про бойцов в братской могиле лучше не написать.

[Kot63]

Сармат,Карлсон Молодцы