Основной состав - церковной утвари, или предметов церковного искусства Малых форм, остается неизменным со времени принятия христианства на Руси. Это кресты, панагии, нательные иконы и образки, тарели, блюда, дарохранительницы, ковчежцы для святых мощей, кадила, водосвятные чаши, оклады икон и Евангелий и т.д.
Обычай покрывать иконы окладами сложился в Византии. Пластинами из драгоценных металлов украшали поля икон или сам фон, а фигуры оставляли открытыми. Существовали сплошные оклады, но и при этом можно было обычно видеть лики, кисти рук и стопы босых ног. Такие оклады, очевидно, должны были напоминать рельефные иконы, целиком отлитые из золота или серебра. Византийские оклады не были чисто декоративными дополнениями к живописному изображению, поскольку несли на себе образы Деисуса и святых. Видимые части изображения, естественно, на подокладных иконах прописывали более детально. Придерживаясь канонов, иконописцы прорабатывали также контурные изображения святых и фон, хотя все это оставалось под окладом, который воспринимался, вероятно, как покров святыни. Первые оклады изготавливались способом чеканки.
Тиснение как самостоятельный вид художественной обработки металла стало своеобразным развитием и усовершенствованием чеканки. Вместо многократных ударов чеканом уже на ранних стадиях применялись фигурные чеканы — пуансоны. Одного удара пуансона было достаточно, чтобы его рабочий конец придал металлу соответствующую, желаемую форму. Басменные доски-матрицы стали своего рода дальнейшим логическим развитием тиснения, заменившего чеканку.
Преимущества тиснения по сравнению с чеканкой были прежде всего в том, что производство изделий шло быстрее и значительно экономился драгоценный металл (золото, серебро), так как тиснение производилось на материале, значительно меньшей толщины, чем материал, на котором производили чеканку.
В древнерусском искусстве техника тиснения зародилась еще в домонгольский период (X — XI веках), применялась для производства рельефных заготовок под чернь и эмаль. Тиснение стало использоваться с XII — XIII веков и успешно развивалось на протяжении XV века, а наивысшего расцвета достигло в XVI и XVII веках.
Чтобы использовать технику тиснения прежде всего изготавливали басменную доску (матрицу). Она представляла собой невысокий монолитный металлический рельеф с мягкими, плавными формами без острых краев и углов и резких выступов, так как они могли прорвать тонкий металл при тиснении. Общая высота рельефа была незначительной. На древних басмах она не превышала 1 — 2 мм, но к XVII веку (особенно его концу) высота иногда достигала уже 5 — 6 мм (на больших басмах).
Первые матрицы были из камня и дерева. Затем их стали изготавливать литьем из чугуна или медных сплавов с последующей тщательной чеканкой и обронной техникой из стальной заготовки, тоже прочеканенной. Толщина медных басменных матриц составляла от 6 до 10 — 12 мм. Стальные матрицы могли быть и тоньше. Толщина чугунных доходила до 20 — 30 мм. Оборотная сторона матрицы — плоская, ровная, плотно прилегавшая к верстаку.
Процесс тиснения басмы заключался в следующем: на матрицу клали тонкий лист металла толщиной 0,2 — 0,3 мм, предварительно осторожно отожженный и отбеленный. Затем сверху накладывали прокладку из листового свинца. По этой свинцовой подушке наносили удары деревянным молотком. Под действием силы свинец (благодаря своей пластичности) вдавливался во все углубления матрицы, точно повторяя весь ее рельеф. Такие же деформации претерпевал и металлический лист, зажатый между матрицей и свинцовой прокладкой. После тиснения свинец удаляли и с матрицы снимали басму — тонкий рельеф, очень точно воспроизводивший все ее детали, включая фактуру.
Басма все же несколько отличалась от матрицы четкостью рисунка. На басме он получался более мягким, как бы слегка сглаженным. Эта разница была обусловлена толщиной листа, примененного для тиснения. Чем толще был металлический лист, тем большим было расхождение. Чтобы уменьшить это расхождение и сделать рисунок на басме более ясным и четким, басменные матрицы чеканили несколько резче и суше, чем этого требовал по своему характеру воспроизводимый узор, и таким образом устранялся этот недостаток тиснения. Иногда контур узора обводили мелкими точками, выбитыми чеканом — канфарником. Это придавало четкость рисунку. Особенно часто такой прием использовали в басмах ярославские мастера XVII века. Это так называемая канфаренная басма.
В древнерусском искусстве басмы применяли для украшения всевозможных изделий, как культовых, так и светских: иконостасов, рам и фонов икон, переплетов книг, сундуков, ларцов и т.д. Основу изделия делали из дерева, на нее мелкими гвоздями набивали басму, сплошь закрывавшую столярную конструкцию и превращавшую изделие как бы в чеканное. Басму изготавливали из мягких пластичных металлов — золота, серебра и меди.
Более жесткие материалы (пробное серебро и латунь) требовали промежуточных отжигов (одного или двух) и повторных тиснений, иначе тонкая металлическая фольга рвалась. Повторные тиснения с отжигом были необходимы также при тиснении очень высоких рельефов из чистых металлов. Мастера следили, чтобы при повторном тиснении рельеф, образованный на заготовке при первом тиснении, точно совпадал с рельефом матрицы. Даже при небольших несовпадениях выступающие элементы рельефа сминались, и приходилось все начинать снова. Раньше басмы были с лицевыми изображениями, или орнаментальными. Особенно часто применялись басмы с повторяющимся орнаментом. Для получения такого орнамента на матрице выполняли только один рапорт, а затем в процессе изготовления басмы, после каждого тиснения заготовку передвигали на величину рапорта и вновь оттискивали. На готовой басме такие стыки были хорошо видны. По наличию стыков на ней легко отличить тиснение от чеканки.
В настоящее время для изготовления окладов икон все чаще применяются методы гальванопластики и штамповки.
До наших дней дошло не так много икон, плакет, медальонов, рельефов, крестов и других предметов культового назначения из чугуна, несмотря на то, что в художественном чугунном литье уральских и других российских заводов они занимали особое место. Большой удачей для любого исследователя всегда была возможность ознакомиться с моделью или матрицей изделия. Такие предметы, из-за их редкости, — настоящая изюминка в собрании коллекционера. Тем интереснее представить читателям находящиеся в частном собрании чугунные басменные доски-матрицы.
На матрице для оклада иконы «Смоленской Божьей Матери» (илл. 1) можно увидеть поясное изображение Богоматери, держащей на левой согнутой руке Иисуса-младенца. Правая рука его с поднятыми двумя перстами благословляет. Вокруг голов Матери и Иисуса — ореол святости. По краю оклада нанесен растительный орнамент. Эта икона — одна из трех самых почитаемых в России икон (наряду с Владимирской и Казанской). На Руси она почиталась как оберегательница дома, мира, от пожаров, войн и бедствий.
На матрице для изготовления оклада иконы «Преподобного Серафима Саровского» (илл. 2) мы видим поясное изображение чудотворца, правая рука которого прижата к груди. По краю — растительный орнамент. Через 70 лет после кончины Серафима Саровского, в январе 1903 года, Святой Синод Русской православной церкви с одобрения императора Николая II причислил преподобного к лику святых.
На иллюстрации 3 представлена матрица для оклада иконы «Иисус Христос». Правая рука — в благословляющем жесте, нимб — крестчатый. По краю оклада — растительный орнамент.
Эти матрицы дошли до нас, на удивление, в хорошем состоянии. Чуть хуже выглядит басменная доска для оклада иконы «Смоленской Божьей Матери» (илл. 4), хранящейся в Кировском областном краеведческом музее. Она и размерами несколько отличается от матрицы из частного собрания.
Сегодня из-за отсутствия клейм практически невозможно установить, где были выполнены представленные басменные доски. Очевидно одно: эти матрицы, сохранившиеся в единичных экземплярах, безусловно, представляют исторический, коллекционный и музейный интерес.
